Первая причина это мой друк Олег. Фтарая - девачка Иринка, каторая мне нравилась почему-то даже больше чем Олег. Третья - васпитательница ГалинВиктаравна, каторую я любил больше их вместе взятых. И даже хотел на ней потом жыниццо.

Сидим как-то с Олегом за вирандой. Это у нас там место тайное было. Ну там чтобы секрет какой рассказать. Или слово какое нецензурное шепотом произнести. Потому как в группе за подобные высказывания можно было лехко загреметь в угол. И часок другой полюбоваццо казюлькаме, оставленными предыдущими любителями русской словеснасти. Цензура была яибу.

- Слушай, а вот ты когда вырастешь, кем будешь?
- Я матросом, - ответил Олег, палочкой очищая свой сандалег.
- Нее, матросом фигова, солдатом лучше, - возразил я.
- Солдаты в бисказырках не ходят, - многозначительно сказал Олег, выбрасывая палочку подальше, - у них пелотки.
- Ну и чо, зато там звизда есть. А я наверно солдатом буду. Жалко что дружба наша на этом закончиццо.
- Почему это?
- Ну ты же на корабле будешь, а я в окопе, - я шмыгннул носом.
- Может это, вместе пойдём? На корабль, - Олег с надеждой посмотрел на меня.

Я немного подумал:
- Нет, на корабль не пойду. Там знаешь какие бывают бури. Улетит твоя бисказырка в дальние страны.
- Ты чо совсем что-ли? Ленточки для чего?
- Пелотка всё равно лучше.
- А мне зато якорь нравиццо больше чем звизда. А знаешь почему? - Олег зашептал мне на ухо, - потомушто звизда - пизда.
- Дурак, разве можно так на звизду говорить? Звизду Ленин придумал.
- А пизду тогда кто? Гитлер штоле?
- Гы-гы-гы. Точно! Гитлер наверно.

Сидим молчим. Олег толкает меня в плечо:
- Мишк, а как пишеццо "пизда"?
- А тебе зачем, ты всё равно читать не умеешь.
- Ты мне покажи какие там буквы просто. Я во дворе мальчишкам нарисую. Рисовать то я могу.
- А чо ты сам ненаучишься четать и песать? - я с превосходством посмотрел на друга.
- Лень чтото. В школе через год всё равно научат.

Я тяжело вздохнул, друк как-никак просит.
- Ну ладна. Ты куда палочку дел?
- Выкинул.
- А чем я тебе буду песать, - я перешел на шепот, - хуем штоле?
- Хи-хи-хи, хуем, - тоже зашептал Олег, - Щас другую найду.

Олег встал, посмотрел по сторонам, и отломив веточку от куста протянул мне.
- Эта пойдет?
- Должна вроде бы, - я встал и сандалеком разровнял песок. Олег присел на корточки рядом. Сделав умное летсо, и усердно помогая себе языком я начал песать. Большими печатныме букваме. Палочкой на песке. Гатичное слово
"П N З Д А"!

- Вот запоминай, - я отошел немного в сторонку и залюбовалссо собственным произведением.
- Ух ты, молодец, - Олег с лёгкой завистью посмотрел на меня, - и это и есть та самая пизда?
- Ога, вот так она и пишеццо.
- Вот интересно, буквы как буквы. Обычные вроде. И тут хоп, пизда. Дай ка мне палку, я щас свою нарисую.

Олег старательно рядом с моей пиздой вывел свою. Хоть он и очень старалссо, моя пизда была куда красивее. А у него какая-то неровная и перекошенная получилась.
- Олег, ну не так. - я забрал у него палочку, - вот эту букву, как домег которая, надо песать ровнее.
Вскоре к двум пёздам добавилась третья. Потом четвертая. И вскоре всё пространство за верандай было исписано пёздами.

Мы стояли и гордо смотрели на пёзды. Хлопали друк-друга па спине и смиялись.
- Ну вот, я тебя и научил песать.
- Да, - радасна ответил Олег, - Последняя ваще харошая палучилась.
- Ога, ровная. Жалко только что стирать придёццо.
- А зачем?
- Ты чо!!! Это же мат...
- Ну пусть еще немножко побудут, а потом сотрём... Тихо, Ирка идёт.

Мы сделале, каждый по своему, непринужденное летсо. Я стал насвистывать и водить по небу глозаме, а Олег просто нахмурил брове. За веранду зашла Иринка.
- Ой, мальчеги, а я вас ищу, - радасна сказала она.
- Паищи нас лучше на горке пока, - зло ответил Олег.
- Олег ну чо ты? - я дернул его за рукав, и тихо, чтобы Ирка не слышала, добавил, - чо ты всегда на ние арёш?
- Дифчонка, - так же тихо ответил мой друк, - нидавиряю я ей.
- Миш, Олег... Ой, а что это у вас тут? - Иринка пыталась заглянуть за наши спины, но мы, взявшись за руки, как доблестные стражнеги ее не пускале.

Иринка смешно вставала на цыпочки, но так и не смогла увидеть наши тайные натпеси. Махнув на нас рукой, и почему-то назвав нас на прощание дурачкаме, причом нафик, весело убежала. Прямо так и сказала: "Дурачки нафик!"
- Сама дура, - сказал Олег сжав кулаки.
- Ирка, - мечтательно произнес я.
- Вот иди и цылуйссо с ней.
- Чо это?
- А ничо. Ябеда она.
- Неее, - протянул я, - Ирка красивая.
- Кстати, Ирка твоя тоже пизда.

И тут такое зло меня взяло.
- А ты знаешь кто? - я уставилссо на ниво. Я даже хотел сказать что он сам хуй, но промолчал, друк всё таке. А с хуем что-то дружить совсем не хотелось. Вместо этого я сказал:
- Иди стирай свои пизды. А то щас спалят.
- А ты свои...

И только мы радасна стали пылить сандалегаме, как к нам низаметно подкралась настоящая пизда. Переодетая по случаю в ГалинВикторовну.
- Вы что это тут делаете? - раздалссо за спиной голос воспитательницы.

Мы резко повернулись и опять встали плечом к плечу. Мы даже вставале на цыпочки, как нидавно Ирка, а Олег даже подпрыгнул два раза. Но как мы не старались, разница в росте и возрасте между Иркой и ГалинВикторовной сказалась почему то не в нашу пользу.
- Так, - строго сказала воспитательница и почему-то смотрела на меня, хотя прочитала скорее всего Олегову нировную пизду, - чьи это тут художества?

Мы стояле, низко апустив головы. А ГалинВикторовна, молча, своими туфляме, уничтожила оставшиеся пизды, взяла нас за руки и отвела в группу. Там, как регулирофщег, указала на противоположные углы. Мы понуро отправились каждый в свой.

Олегу как всегда повезло. Из его угла было видно окно. Ну это если не строго в угол фтыкать. А я хоть и у окна стоял , как не пытался, ничего не видел. Только слышал. За окном прогромыхал трамвай:
- Первый или пятнадцатый? - спросил я Олега. Тот скосил глаза и пожал плечами:
- Низнай. Красный какой-то.
- Ну одна или две цифры? - кого я спрашиваю, он только сегодня научилссо пизду песать, а я с цыфраме еще лезу.
- Да ну тебя...

- Граждане наказанные! Разговорчеги в углах прекратили! - воспитательница строго взглянула на нас. В этот самый момент мне чтото не хотелось на ней жыниццо совсем. Ни сейчас, ни патом. Если родители забирут нас домой из углов, завтра большую часть времени проведем стоя. С ремнем шутки плохи.

- Ну так кто же из вас напесал? - воспитательница в который раз задала вопрос, на который мы молчале каг рыбы.
- Это не я, - первый не вытерпел Олег, - я и песать то не умею.
- Олежка свободен.
- Предатель, - прошипел я.
- ГалинВикторовна, Мишка тоже не песал, - друк подошел к ней и посмотрел прямо ей в глаза.
- А кто же тогда?
- Это не мы... Это знаете кто? - Олег перешел на заговорщецкий тон, - это Гитлер.
- Какой еще Гитлер?
- Ну фошыст самый главный...

Воспитательница засмиялась:
- Ладно, свободны оба.
Мысль о жынитьбе постепенно стала возвращаццо обратно в мою голову.
- Но надеюсь, самый главный фошыст больше так не будет?

Мы сиделе на лавке и болтале ногаме.
- Олег, знаешь почему нас простиле?
- Почему?
- Я тебя ниправельно научил. Не так "П N З Д А" пишеццо.
- А как жы?
- Ну я всегда эту букву путаю, вот смотри как правельно. А которую я раньше песал, это ваще немецкая буква. Буква "N", "НЭ" по-нашему.